Смесь наркотиков как предмет преступления в УК РФ
11.03.2023
В СПС «Консультант Плюс» опубликована моя статья «Смесь наркотиков как предмет преступления по «антинаркотическим» статьям УК РФ»
Статья посвящена наиболее общим и грубым ошибкам судов, вызванными как неверным толкованием текста УК, так и исполнением явно незаконных и необоснованных указаний Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2006 г. № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами».
В первую очередь к указанным нарушениям относится неисполнение судов обязанности по определению действительного количества наркотика в смеси с нейтральным веществом.
Кроме того, УК РФ, в отличие от данных Пленумом ВС РФ разъяснений, не устанавливает различных методик по определению действительного содержания наркотиков I списка от относящихся к иным спискам.
Наконец, необходимо на уровне разъяснений Пленума вменить в обязанность судов (с привлечением экспертов) определять наличие либо отсутствие ядовитых либо иных примесей, делающих летальным или невозможным достижение одурманивания (опьянения) при потреблении наркотика. При наличии таких примесей – состав оконченного преступления должен признаваться отсутствующим.
Ниже привожу полный текст статьи, оригинал размещён в СПС «Консультант Плюс».
Статья посвящена наиболее общим и грубым ошибкам судов, вызванными как неверным толкованием текста УК, так и исполнением явно незаконных и необоснованных указаний Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2006 г. № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами».
В первую очередь к указанным нарушениям относится неисполнение судов обязанности по определению действительного количества наркотика в смеси с нейтральным веществом.
Кроме того, УК РФ, в отличие от данных Пленумом ВС РФ разъяснений, не устанавливает различных методик по определению действительного содержания наркотиков I списка от относящихся к иным спискам.
Наконец, необходимо на уровне разъяснений Пленума вменить в обязанность судов (с привлечением экспертов) определять наличие либо отсутствие ядовитых либо иных примесей, делающих летальным или невозможным достижение одурманивания (опьянения) при потреблении наркотика. При наличии таких примесей – состав оконченного преступления должен признаваться отсутствующим.
Ниже привожу полный текст статьи, оригинал размещён в СПС «Консультант Плюс».
Одним из важнейших оснований для привлечения к уголовной ответственности за оборот наркотиков является размер (масса) обнаруженного у виновного наркотического средства (психотропного вещества), определенный в порядке, описанном в пункте 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2006 г. № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» (далее – «Постановление»).
Пункт 4 Постановления предписывает определять чистую массу наркотика в смеси, если наркотик относится к Спискам II либо III, – или массу всей смеси (препарата), если наркотик относится к Списку I.
Оставим без оценок законность инициативы ВС РФ, связанной с указанием различающихся и не основанных на УК РФ правовых последствий для виновного в зависимости от принадлежности наркотика к одному из списков [1] . Важно, что всеми судами правомерность указанных норм пункта 4 Постановления по понятным причинам сомнению не подвергается, а размер наркотика определяется как судами, так и лабораториями правоохранительных ведомств в строгом соответствии с этим пунктом.
Между тем, помимо общего вопроса о правомерности дачи Пленумом подобных рекомендаций, очевидно выходящих за «букву и дух» УК РФ, возникает вопрос о системной последовательности судебной практики по группам «антинаркотических статей» УК.
Однако при анализе указанных положений Постановления возникает вопрос о том, какой действительный смысл закладывался Пленумом в положения пункта 4. Прежде всего это касается определения размера наркотика из Списка I, утверждённого Постановлением Правительства РФ от 01.10.2012 г. № 1002 (далее – «Постановление № 1002»), если этот наркотик «…входит в состав смеси (препарата)…». Во-первых, в Постановлении отсутствует определение термина «препарат»; во-вторых, Постановление не определяет и термин «смесь». Вопрос имеет практическое значение, поскольку беспримесные наркотики в уголовных делах встречаются не часто.
Применительно к наркотикам из Списка I упоминаются «кустарно изготовленные препараты» из эфедрина, фенилпропаноламина, но также без определения интересующего нас термина.
Единственным законом, в котором приведено определение термина «препарат», является закон от 08.01.1998 № 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах». Согласно статье 1 этого закона, препарат – «смесь веществ в любом физическом состоянии, содержащая одно или несколько наркотических средств или психотропных веществ либо один или несколько прекурсоров, включенных в Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации». Правда, в статье 1 этого закона указано, что приведенное понятие тоже используется только «в целях настоящего Федерального закона».
Очевидно, что Пленум при составлении Постановления в целом использовал понятийный аппарат указанного закона, хотя и не указал на факт этого использования. Это прослеживается, например, при сопоставлении терминов для описания деяний, составляющих объективную сторону составов ст. 228.1 УК РФ. Важно отметить принципиальную допустимость, согласно указанному закону, оборота наркотиков из Списков II-IV, с рядом оговорок (см., например, п.п. 5, 6 ст. 2), – и запрет на оборот наркотиков из Списка I (п. 1 ст. 2, ч. 2 ст. 20), за исключением некоторых разрешённых мероприятий по их обороту.
Тем не менее, задачи Пленума при составлении Постановления были существенно у́же, поскольку законодатель уделил основное внимание регулированию законного оборота наркотиков, мерам по контролю такого оборота и другим смежным вопросам.
Тем не менее, ни указанный закон, ни Постановление № 1002 не содержат требования к концентрации (количеству) наркотиков в препарате (смеси). Иначе получается парадоксальная ситуация, когда, например, количество масла каннабиса (0,37 гр.) менее значительного размера (0,4 гр. в соответствии с Постановлением № 1002) в смеси с частицами табака квалифицируется как масса всей смеси и в результате образует состав преступления [2] . В рассматриваемом случае Трусовским районным судом (суд первой инстанции) был вынесен оправдательный приговор. С моей точки зрения, этот приговор безусловно является:
Вопиющая незаконность указанной нормы пункта 4 Постановления была очевидна защитникам, по-видимому, с самого начала применения этого постановления.
Так, заявитель Моисеев Александр Александрович обращался в Верховный Суд РФ с заявлением о признании аналогичной нормы, содержавшейся в Постановлении Правительства РФ от 07.02.2006 г. № 76 (было отменено в связи с принятием Постановления № 1002, сохранившего эту норму). ВС РФ заявление оставил без удовлетворения [4] , сославшись на международные обязательства РФ в связи с ратификацией Единой конвенции о наркотических средствах 1961 г. (подп. «у» п. 1 ст. 1, п. 3 ст. 2), а также Конвенцией о психотропных веществах 1971 г., согласно которым «…препараты подлежат тем же мерам контроля, что и наркотические средства, которые в них содержатся».
Между тем, вряд ли можно считать отказ Верховного Суда в удовлетворении заявления обоснованным, поскольку, во-первых, указанными конвенциями не дано определение термина «контроль» применительно к наркотикам.
Во-вторых, конкретные меры контроля в конвенциях как раз указаны. К ним относятся, в частности: ведение отчётности о площади посевов наиболее распространённых наркотикосодержащих растений, определение потребностей государства в наркотиках для использования в научных и медицинских целях, лицензирование торговли (распределения) наркотиков и т.д.
В-третьих, из текста конвенций не следует, что к числу мер контроля относится установление уголовной ответственности за незаконный оборот наркотиков. В частности, конвенциями определено, что «в вопросах юрисдикции постановления уголовного права заинтересованной Стороны имеют преимущественную силу…» (ч. 3 ст. 36 Конвенции 1961 года). Однако это положение относится к ситуациям выдачи сторонами конвенций виновных лиц, «вопросам рецидивизма» и иным перечисленным случаям. Конвенциями не установлены обязательства стран-участниц устанавливать различную уголовную ответственность за незаконный оборот наркотиков в зависимости от их принадлежности к тому ими иному Списку.
Таким образом, не существует нормативно закреплённых обязательств РФ перед мировым сообществом по установлению равной уголовной ответственности за незаконный оборот наркотиков и наркотикосодержащих смесей.
Следовательно, положение о равной ответственности за оборот беспримесных наркотиков из Списка I и препаратов, содержащих такие наркотики, – не имеет правовых оснований ни в международном, ни в национальном законодательстве.
Как должен определяться предмет «антинаркотических» составов?
Попытаемся ответить на этот вопрос применительно к таким группам веществ как «наркотические средства» и «психотропные вещества».
Представляется, что пункт 4 Постановления подлежит корректировке в следующей части (изложены лишь принципиальные положения в предельно общем виде):
[1] По этому вопросу автором в СПС «КонсультантПлюс» опубликована статья «О некоторых проблемах расширительного толкования статей 228, 228.1 Уголовного кодекса РФ».
[2] Бочарникова Л.Н., Демченко Н.В. Использование института освобождения от уголовной ответственности в борьбе с наркопреступностью // Ленинградский юридический журнал. 2017 № 4. Цит. по: СПС «КонсультантПлюс».
[3] Ненайденко А.Г. О некоторых проблемах расширительного толкования статей 228, 228.1 Уголовного кодекса РФ // СПС «КонсультантПлюс». 2021.
[4] Решение Верховного Суда РФ от 21.08.2008 № ГКПИ08-1161.
Пункт 4 Постановления предписывает определять чистую массу наркотика в смеси, если наркотик относится к Спискам II либо III, – или массу всей смеси (препарата), если наркотик относится к Списку I.
Оставим без оценок законность инициативы ВС РФ, связанной с указанием различающихся и не основанных на УК РФ правовых последствий для виновного в зависимости от принадлежности наркотика к одному из списков [1] . Важно, что всеми судами правомерность указанных норм пункта 4 Постановления по понятным причинам сомнению не подвергается, а размер наркотика определяется как судами, так и лабораториями правоохранительных ведомств в строгом соответствии с этим пунктом.
Между тем, помимо общего вопроса о правомерности дачи Пленумом подобных рекомендаций, очевидно выходящих за «букву и дух» УК РФ, возникает вопрос о системной последовательности судебной практики по группам «антинаркотических статей» УК.
Однако при анализе указанных положений Постановления возникает вопрос о том, какой действительный смысл закладывался Пленумом в положения пункта 4. Прежде всего это касается определения размера наркотика из Списка I, утверждённого Постановлением Правительства РФ от 01.10.2012 г. № 1002 (далее – «Постановление № 1002»), если этот наркотик «…входит в состав смеси (препарата)…». Во-первых, в Постановлении отсутствует определение термина «препарат»; во-вторых, Постановление не определяет и термин «смесь». Вопрос имеет практическое значение, поскольку беспримесные наркотики в уголовных делах встречаются не часто.
Применительно к наркотикам из Списка I упоминаются «кустарно изготовленные препараты» из эфедрина, фенилпропаноламина, но также без определения интересующего нас термина.
Единственным законом, в котором приведено определение термина «препарат», является закон от 08.01.1998 № 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах». Согласно статье 1 этого закона, препарат – «смесь веществ в любом физическом состоянии, содержащая одно или несколько наркотических средств или психотропных веществ либо один или несколько прекурсоров, включенных в Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации». Правда, в статье 1 этого закона указано, что приведенное понятие тоже используется только «в целях настоящего Федерального закона».
Очевидно, что Пленум при составлении Постановления в целом использовал понятийный аппарат указанного закона, хотя и не указал на факт этого использования. Это прослеживается, например, при сопоставлении терминов для описания деяний, составляющих объективную сторону составов ст. 228.1 УК РФ. Важно отметить принципиальную допустимость, согласно указанному закону, оборота наркотиков из Списков II-IV, с рядом оговорок (см., например, п.п. 5, 6 ст. 2), – и запрет на оборот наркотиков из Списка I (п. 1 ст. 2, ч. 2 ст. 20), за исключением некоторых разрешённых мероприятий по их обороту.
Тем не менее, задачи Пленума при составлении Постановления были существенно у́же, поскольку законодатель уделил основное внимание регулированию законного оборота наркотиков, мерам по контролю такого оборота и другим смежным вопросам.
Тем не менее, ни указанный закон, ни Постановление № 1002 не содержат требования к концентрации (количеству) наркотиков в препарате (смеси). Иначе получается парадоксальная ситуация, когда, например, количество масла каннабиса (0,37 гр.) менее значительного размера (0,4 гр. в соответствии с Постановлением № 1002) в смеси с частицами табака квалифицируется как масса всей смеси и в результате образует состав преступления [2] . В рассматриваемом случае Трусовским районным судом (суд первой инстанции) был вынесен оправдательный приговор. С моей точки зрения, этот приговор безусловно является:
- обоснованным, так как в строгом соответствии с ч. 1 ст. 228 УК РФ были квалифицированы действия виновного в отношении именно наркотика, а не смеси наркотика с «нейтральным веществом» (табаком);
- справедливым, т.к. квалифицированы только общественно опасные действия в части, относящейся к обороту количества наркотика (без учета «нейтрального вещества»), установленного судом;
- законным, т.к. ни УК РФ, ни УПК РФ, ни иными нормами законодательства, включая нормы Федерального закона № 3-ФЗ «О наркотических средствах…», не устанавливаются правовые основания для освобождения следствия и судов от обязанности по доказыванию наличия состава преступления в действиях виновного, – т.е. совершения виновным действий именно с наркотиком и именно в определённом УК РФ и Постановлением № 1002 размере. Моё личное критическое отношение к содержащимся в п. 4 Постановления нормам об определении количества вещества количеством всей смеси было изложено в отдельной статье [3] .
Вопиющая незаконность указанной нормы пункта 4 Постановления была очевидна защитникам, по-видимому, с самого начала применения этого постановления.
Так, заявитель Моисеев Александр Александрович обращался в Верховный Суд РФ с заявлением о признании аналогичной нормы, содержавшейся в Постановлении Правительства РФ от 07.02.2006 г. № 76 (было отменено в связи с принятием Постановления № 1002, сохранившего эту норму). ВС РФ заявление оставил без удовлетворения [4] , сославшись на международные обязательства РФ в связи с ратификацией Единой конвенции о наркотических средствах 1961 г. (подп. «у» п. 1 ст. 1, п. 3 ст. 2), а также Конвенцией о психотропных веществах 1971 г., согласно которым «…препараты подлежат тем же мерам контроля, что и наркотические средства, которые в них содержатся».
Между тем, вряд ли можно считать отказ Верховного Суда в удовлетворении заявления обоснованным, поскольку, во-первых, указанными конвенциями не дано определение термина «контроль» применительно к наркотикам.
Во-вторых, конкретные меры контроля в конвенциях как раз указаны. К ним относятся, в частности: ведение отчётности о площади посевов наиболее распространённых наркотикосодержащих растений, определение потребностей государства в наркотиках для использования в научных и медицинских целях, лицензирование торговли (распределения) наркотиков и т.д.
В-третьих, из текста конвенций не следует, что к числу мер контроля относится установление уголовной ответственности за незаконный оборот наркотиков. В частности, конвенциями определено, что «в вопросах юрисдикции постановления уголовного права заинтересованной Стороны имеют преимущественную силу…» (ч. 3 ст. 36 Конвенции 1961 года). Однако это положение относится к ситуациям выдачи сторонами конвенций виновных лиц, «вопросам рецидивизма» и иным перечисленным случаям. Конвенциями не установлены обязательства стран-участниц устанавливать различную уголовную ответственность за незаконный оборот наркотиков в зависимости от их принадлежности к тому ими иному Списку.
Таким образом, не существует нормативно закреплённых обязательств РФ перед мировым сообществом по установлению равной уголовной ответственности за незаконный оборот наркотиков и наркотикосодержащих смесей.
Следовательно, положение о равной ответственности за оборот беспримесных наркотиков из Списка I и препаратов, содержащих такие наркотики, – не имеет правовых оснований ни в международном, ни в национальном законодательстве.
Как должен определяться предмет «антинаркотических» составов?
Попытаемся ответить на этот вопрос применительно к таким группам веществ как «наркотические средства» и «психотропные вещества».
Представляется, что пункт 4 Постановления подлежит корректировке в следующей части (изложены лишь принципиальные положения в предельно общем виде):
- правовые основания уголовной ответственности за оборот наркотиков всех Списков (I, II, III) в части определения массы наркотика должны быть одинаковыми;
- Постановление должно точно соответствовать тексту «антинаркотических» статей УК РФ. В результате корректировки из п. 4 Постановления должны быть исключены нормы, позволяющие приравнивать массу наркотика из Списка I в составе смеси к «весу всей смеси»;
- недопустимо привлечение к уголовной ответственности за совершение незаконных действий с наркотикосодержащими препаратами без выделения в натуре «чистого» наркотика с указанием его размера (массы), за исключением случая, изложенного в указанном ниже подпункте (абзаце);
- в случае загрязнённости наркотика (физической, химической, радиационной либо иной), эксперт обязан ответить на вопрос о возможности употребления такого наркотика с целью развития одурманивания, опьянения, отравления с последующим формированием в перспективе у такого потребителя болезненной зависимости (наркомании). В том случае, когда наличие такого загрязнения с большой долей вероятности вызовет наступление смерти либо острое отравление с угрозой смерти у принявшего загрязнённый наркотик лица, – наркотик не может считаться предметом преступления, а действия с таким наркотиком не должны образовывать состав преступления. Однако если указанное загрязнение из наркотика может быть удалено осуществимыми и соразмерными в финансовом отношении операциями, обнаруженный у виновного наркотик будет необходимо считать надлежащим предметом преступления, а сами действия – подпадающими под применение «антинаркотических статей»;
- не образует состава преступления оборот «чистого» наркотика размером менее установленного Постановлением № 1002 независимо от возможности его выделения из состава смеси (с учётом соразмерности затрат такого выделения).
[1] По этому вопросу автором в СПС «КонсультантПлюс» опубликована статья «О некоторых проблемах расширительного толкования статей 228, 228.1 Уголовного кодекса РФ».
[2] Бочарникова Л.Н., Демченко Н.В. Использование института освобождения от уголовной ответственности в борьбе с наркопреступностью // Ленинградский юридический журнал. 2017 № 4. Цит. по: СПС «КонсультантПлюс».
[3] Ненайденко А.Г. О некоторых проблемах расширительного толкования статей 228, 228.1 Уголовного кодекса РФ // СПС «КонсультантПлюс». 2021.
[4] Решение Верховного Суда РФ от 21.08.2008 № ГКПИ08-1161.
Александр Ненайденко
Адвокат, кандидат юридических наук
Рекомендуемые материалы